Музыкальные душегубки

НА ПЕРЕКРЕСТКЕ Горького и Республики опять пробка. Автобус почти не движется. Зато звук из динамиков хлещет с такой неукротимой энергией, с такой озорной мощью, что кажется: это на тебя испражняется музыкой какое-то огромное длинношерстое медиоживотное. Чувствуешь себя муравьем, оказавшимся в такую минуту рядом со слоном.

- Девушка, это автобус или дискотека? - спрашиваю кондуктора в момент покупки билета и расставания аж с восемью рублями.

Она на секунду замирает, выныривая из потока денег, текущего из оттопыренных карманов, изящных кошельков, дорогих дипломатов в ее черную, намертво закрепленную на животе сумочку, задумывается, Пухленькие губки ее надуваются, глаза леденеют - нехотя, свысока бросает:

- Не нравится, ходите пешком,

Да, приход капитализма мало повлиял на автобусный сервис. Единственно, чему научились эти ребята, - это драть деньги по максимуму, В этом автобусники как никто едины: стоит одному повысить цену, через день-два основная масса дружно поддерживает начинание, а к концу недели подтягиваются аутсайдеры, потому как зачем они держат цену, не понимают не только сами они, но и пассажиры, 0, великий долготерпец - тюменский пассажир! Просто интересно, сколько еще ты будешь безропотно вскармливать эту свирепую свору пожирателей карманных денег?!

За пассажира они борются по-другому: устраивая гонки на переполненных транспортом и людьми улицах, перекрывая друг другу проезд на остановках, Сражения, разгорающиеся на маршрутах, достойны пера баталиста, Однажды водитель "гармошки" с доброй сотней пассажиров в салоне так увлекся состязанием в скорости на пермяковском мосту, что не смог повернуть направо при выезде на Республику, несмотря на то, что от инерции некоторые попадали на пол, Слабонервные закричали, беременные приготовились рожать, спасатели - спасаться, Водитель же, нимало не тушуясь, лихо развернулся прямо на Пермякова, выехал на Республику с другой стороны, обогнав-таки соперника, Правда, при этом он нарушил все, что можно нарушить в этой ситуации, но что в том?! Миг, когда "гармошка" вынырнула перед носом торжествующего противника, пустив в лицо ему густую волну черного, словно бразильская ночь, дыма, достоин того, чтобы ради него пренебречь такой мелочью, как правила дорожного движения.

После Горького автобус разгоняется с таким неистовством, будто улица Холодильная и не улица больше, а ров шириной в улицу, перелететь который - вопрос жизни и смерти. Что там людишки, так и норовящие юркнуть по пешеходному переходу в парк культуры и отдыха, "жигуленок" однажды вынырнул с Седова и, не ожидая такой прыти от рейсового автобуса, попал под бешено набирающий обороты "Мерседес" -бенц! - и ему не поздоровилось.

Автобус разгоняется, музыка не просто гремит - она вываливается из динамиков. И никуда не денешься: идти пешком до Восточного - часа два, слишком много для здорового образа жизни, да к тому же для пешеходов из микрорайонов дорог нету, есть только тропы, по которым в дождь при всем героизме и неприхотливости жителя окраины можно ходить только в сапогах. А дожди у нас идут часто.

Вообще для пешехода Тюмень малопроходима. Один давний знакомый, ныне достаточно состоятельный бизнесмен Володя, принципиально передвигается по городу пешком. Живет в Южном микрорайоне. Несколько раз я проходил по мосту на Мориса Тореза, возвращаясь с блошиного рынка. Мост как мост, но перемещаться по нему лучше на автобусе, потому как дышать там практически нельзя. Небезопасно ходить и вдоль основных улиц города: поток машин напоминает Ниагару, Поэтому я не завидую своему знакомому, хотя от беспрерывного движения он потерял десятка два-три кило и вернулся к своим юношеским пропорциям.

Ходьба должна быть удовольствием, а не надсадой, Когда же идешь по Мориса Тореза, где все: и деревья, и заборы, и дома - покрыто безжизненным слоем лунной пыли, в которой процентное содержание свинца больше, чем в знаменитой алтайской руде, удовольствия никакого, А ведь проблема эта вечная: город, рассеченный на три части рекой и железной дорогой просто обречен травить выхлопными газами прилегающие к мостам улицы, Рев моторов, визг тормозов, грохот тяжелых грузовиков, вибрация - это только небольшие дополнения к загазованности, делающие жизнь людей в этих пределах невыносимой практически невозможной ни днем, ни ночью, Но ведь живут же!

КАК-ТО мы забыли, что окружающая нас среда должна радовать глаз, Красота мира наполняет душу теплотою, вносит в нее гармонию, Помните: человек создан для счастья, как птица для полета? Ради чего же терпят жители этих улиц созданный волей градостроителей ад? А может быть, и не было этой воли и город образован чередой случайных обстоятельств, как результат решения сиюминутных проблем без всякой попытки заглянуть в будущее? А где плановость? Нет ее, Когда смотришь на наш областной центр, так и не выросший из узких улочек уездного городка, на дома, перегородившие магистрали и закупорившие автомобильные потоки, на хаотичное строительство, на выжигание исторического центра и застройку его причудливыми особняками невесть какой архитектуры, поневоле утверждаешься в этой мысли,

Зло живуче, Когда смотришь на молодых людей, создающих семью, думается: хорошо бы дети взяли от них все лучшее - здоровье, ум, красоту, доброту и благородство, Но бывает как раз наоборот: дети наследуют болезни, уродства, дурной характер, так и города наши: красоту, чтоб она не исчезала, надо лелеять и холить, надо заботиться о ней; зло же, единожды сотворенное, никуда не пропадает и вечно напоминает о себе. Чем больше вырастает город, тем сильнее выступают на нем язвы прошлого. Маленькая оплошность, почти и незаметная при своем появлении, увеличивается до неразрешимой проблемы, отравляющей существование многих тысяч людей.

Можно ли оптимизировать сегодняшнее безрадостное состояние города, залечить те язвы, исправить ошибки прежних времен и перестать ошибаться снова и снова? Пока кажется, что сам ход технического прогресса, направление общественного развития против этого. Десятки тысяч машин ежедневно перемещаются по четырем мостам через железную дорогу, по четырем - через Туру и по нескольким магистралям - по вдоль города. В часы пик работники ГАИ, скорее всего, уходят с этих улиц, потому что любая остановка автотранспорта создает пробку. Нервозность, взвинченность на грани истерии пронизывает дорожное движение. Гнать, гнать, гнать! На любом участке машины идут на максимальных скоростях. Иначе - в тебя упирается целый поток, десятки машин, одна за другой, идут на обгон, и тебе уже ничего не остается, как съехать с дороги иль двигаться наравне со всеми.

Водители автобусов и маршруток задают тон в уличных гонках. Проехать вечером на автобусе, который едет с постоянной скоростью, без рывков и резких торможений, трогается и останавливается плавно, - невероятная удача. Обычно за день водители так наскипидарятся, что только за поручни держись, Порой и с сиденья можно упасть, если расслабишься и забудешь об осторожности, Да еще и динамики изрыгают такие откровения, от которых уши в трубочку сворачиваются, Муки нравственные куда тяжелей мук физических: за время езды происходит отравление пошлостью,

На современных радио- да и телеканалах торжествует Хам. Всю мерзость, что сумело придумать за тысячелетия человечество, с каким-то подростковым ехидством вываливают на слушателей и зрителей вроде бы вполне нормальные на вид, образованные, блистающие остроумием и эрудицией ведущие, Нравственная глухота не в счет -способность рассуждать с самой безобидной интонацией и невинным выражением лица о том, что в приличном обществе и произносить не принято, принимается за раскованность и свободу, "Да, мы говорим об этом, - как бы бравируют они, - потому что во всем мире принято так об этом говорить, и мы будем говорить об этом, пока все это не станет для вас обыденностью", "Что ж, - хочется ответить им, - говорите! Говорите, приходя домой или в гости, со своими бабушками, дедушками, мамами и папами, со своими малолетними детьми, Но поймут ли они вас? Не будет ли вам стыдно и гадко кормить этой мерзостью близких? А ведь такие же чьи-то бабушки и дедушки, мамы и папы, такие же милые дети, чистые, непорочные создания изумленно слушают вас в автобусах, смотрят на вас у экранов телевизоров!" Пошлость и похабщина не просто обосновалась в эфире - она сгустилась в нем, как грозовая туча. Дома избавишься от нее, ничего не слушая и не смотря, - она настигнет тебя в автобусе, где ты прикован к движению, как обреченный на казнь - к электрическому стулу.

Однажды пришлось мне ехать под то слезливо-сентиментальные, то бесшабашно лихие завывания лагерной музыки. Исстрадавшись, на пределе душевных сил обращаюсь к кондуктору - разбитной, расхристанной девахе:

- Девушка, не все же мы сидели, и не всем нравятся тюремные песни!

- А я вот сидела, - отвечает она с вызовом. - И мне эти песни нравятся!

Что тут скажешь? Пришло время, когда общественные вкусы начинают формировать кондукторы, водители автобусов и маршруток. Вот уж, действительно, - ловцы душ человеческих - от них-то никуда не денешься!

Сказать нечего: перевозка пассажиров в Тюмени на высоте. На остановке стоять долго не приходится, разве что если себя выбором обременять начнешь: этот старый, этот дорогой, а в этом сидячих мест нету - ну постоишь минут пять-десять. Но разве нельзя убрать с улиц безумие

- гонки за пассажиром, парковки, запруживающие движение, выяснение отношений между водителями? Разве нельзя уважать свободу выбора человека и не делать его узником музыкальной душегубки, не травить пошлостью и безвкусицей, даже если кто-то получает от этого невыразимое наслаждение?!

И последнее. Культура -вещь постоянная, культура -это состояние, Протрезвев от эйфории по поводу прихода капитализма, наш сервис потихоньку, но неумолимо скатывается к пресловутому российскому стандарту, Уже не редкость услышать грубость и в частном магазине, и на рынке, а уж транспорт, частный ли, общественный ли, никогда изяществом манер не отличался. Он даже и не начинал двигаться в этом направлении, с железным упорством отстаивая свои завоевания времен неприхотливых и аскетичных, Да и способно ли изменение формы собственности повлиять на культурный уровень населения?

ЕХАЛ я как-то из Тобольска в Тюмень на междугородном автобусе, Водитель, видимо, для того, чтобы не задремать -дорога-то долгая, часа четыре, - включил музыку, Это, правда, была не совсем музыка - вырывающиеся из динамиков звуки более напоминали самый разгар урока обработки и резки металла в кабинете трудового обучения.

Тем же рейсом возвращалась группа ветеранов с какого-то праздника, Естественно, навеселе, Музыка им тоже не понравилась, и они стройным слаженным хором запели свои суровые песни, стремясь унизить западную технику, Водитель прибавил громкости - ветераны распахнули пиджаки и запели во всю свою хмельную мощь,

Продолжалось это минут пятнадцать, Ошалев от происходящего, подошел к водителю - сухопарому, малорослому мужичонке, вдобавок рыжему, Спросил:

- Я за что двести рублей платил, чтоб четыре часа это слушать? Выключи магнитофон, дай людям отдохнуть!

- это мой автобус, и я в нем хозяин! Что хочу, то и делаю! Это мой дом! - отвечает, Грудь расправил, надулся, как индюк, Этакий наполеон частной собственности,

Огляделся я по сторонам

- неказист домик-то: занавески застиранные, цвета прокаленной июньской пыли, висят вкривь и вкось; на накидки жутко смотреть - сбились с кресел, грязные, мятые = на последней стадии механической деформации; в салоне не прибиралось как минимум неделю, Хозяин!

Что хочу, то и ворочу, потому как хозяин! А ведь не пассажиры существуют для автобуса, а автобус - для пассажиров. Как ни парадоксально, для многих понять это выше собственных сил. Поэтому ничего, кроме хамства да разбитого грязного салона, и предложить не могут. Культура - она при любой форме собственности культура. Этот принцип хозяйствования хорошо описан еще Островским, Прошло полтора века, а самодуров меньше не стало, Разве что стали они чуть-чуть помельче. Что им качество оказываемой услуги? Что запросы пассажиров? Нравится - не нравится, а в салон залезешь и денежки заплатишь Что ж мы: как безобразничать и скандалить - хозяева, а элементарный порядок навести не в состоянии - держим свое хозяйство в полной бесхозяйственности?