КАК МЕНЯ ОБРЕЗАЛИ

С РЕПОРТЕРОМ "ВМ" СДЕЛАЛИ В УРОЛОГИЧЕСКОМ ОТДЕЛЕНИИ ГОРОДСКОЙ БОЛЬНИЦЫ ТО, ЧТО С НОВООБРАЩЕННЫМИ ИУДЕЯМИ И МУСУЛЬМАНАМИ ДЕЛАЮТ В МЕЧЕТЯХ И СИНАГОГАХ

Стало трудно справлять малую нужду. Главный мужской Ключ принялся в самые неподходящие моменты своевольничать, взбрыкивать и подводить своего хозяина. Пришлось открыть популярную медицинскую энциклопедию. "Лечение хирургическое. Операция безопасна и эффективна", - обнадеживала книга. "Сдавай анализы и в понедельник ложись к нам", - хмыкнул знакомый уролог, осмотрев меня в своем кабинете.

ПОНЕДЕЛЬНИК. Приемное отделение

Входя в двери, я ожидал, что доктора, медсестры и медбратья, увидев мое направление, примутся смеяться, показывать на меня пальцами и, может быть, даже соберут научную конференцию, чтобы разобрать мой случай. Ничуть не бывало: сестра, бегло взглянув на бумажку, завела на меня Дело и принялась методично заполнять его мелкими буковками. Помимо обычных биографических сведений меня спросили, болел ли я гепатитом, а потом - была ли у меня желтуха (как будто это не одно и то же). Закончив свое многотрудное дело, сестра велела подождать в коридоре.

Через четверть часа пришел врач. Он тоже поинтересовался, болел ли я желтухой, и сразу же - был ли у меня гепатит. ("А может, это тест на идиотизм?" - подумалось мне.)

"И как это у вас началось?" - мрачно спросил врач, изучив объемный труд своей предшественницы.

Я замялся. Черт, как ответить? Пришлось нести что-то про проблемы скорее психоэмоциональные, нежели физиологические, ибо, так сказать... Внимательно выслушав мою белиберду, доктор, не меняя свирепого выражения глаз, написал пять слов в Деле и вызвал сестру.

"Степановна!!! В туалете опять лужа! Как ты убираешься?!" - этот исходящий от старшей сестры зычный бас был первым, что я услышал на четвертом этаже. Дальше шли некоторые специфические характеристики в адрес нянечки Степановны, которые не представляют интереса для широкой публики.

ВТОРНИК. Палата

Круто! Во-первых, в палате N 2, куда я попал - в единственной на всем этаже, - в окнах не обычные рамы, а стеклопакеты. Во-вторых, тут всего пять коек при норме в шесть мест. В-третьих, больше ни у кого из "коллег" нет такого шикарного вида из окна, как у нас: две мягко желтеющие лиственницы на фоне опадающих кленов. Красота!

Соседи у меня тоже интересные. Парня напротив в возрасте лет тридцати зовут Андрюхой. В армии для остроты ощущений он всадил себе в член болт с гайкой. До поры до времени цель оправдывала средства, но теперь лишний вес стал доставлять дискомфорт. "Мне, а не жене", - хорохорясь, уточняет бедолага. С Андрюхой сдружился его тезка из соседней палаты - годами постарше. Этот страдалец жизни половой любит расхаживать по коридорам в шикарных халатах с роскошными вензелями, рассказывать о своих поездках по ночным столичным клубам и вострить лыжи к дежурной по посту Ксюше. Очень огорчается, когда та пресекает его поползновения. Время от времени лицо Андрея искажается гримасой боли, и это не симуляция: несколько дней назад ему удалили яичко. Интересно, с какой силой он ухлестывал, когда у него их было вдвое больше?

С Андрюхой соседствует Санек. Несмотря на то, что ему стукнуло уже 25, он угодил в больницу по направлению райвоенкомата. То ли у Сани действительно, как сказано в истории болезни, некоторое недержание мочи, слабо выраженное в ночное время, то ли он успешно косит, но в армию идти явно не хочет. Хотя ночью в палате вроде ничего не булькало.

Койку рядом с Саниной, у окна, занимает Иван Тимофеевич. Коренной москвич, он очень долго проработал в КБ, а теперь трудится в небольшом издательстве курьером: развозит по московским автошколам Правила дорожного движения, Экзаменационные тесты ГИБДД и учебники по вождению. Полгода назад потерял жену, после чего обострились мужские недуги. Теперь ему предстоит биопсия.

Наконец, рядом со мной лежит пациент Листопадов. Этого немолодого человека зовут исключительно по фамилии, что только прибавляет ему благородства. Весь день рассказывал о том, как в молодости организовывал изыскательские экспедиции в Сибири. А к вечеру пришел его лечащий врач:

"Мы завтра хотим посмотреть состояние вашего сфинктера. Нужны два двойных катетера по цене 17 евро, которых у нас нет. В Москву их завозит только одна фирма. Вот ее телефон, звоните".

Листопадов взял мобильник и набрал номер. По мере разговора его лицо вытягивалось:

"Только оптом? А если две штуки? И на сколько это потянет? Как-как вы сказали?.. О-о-о, мне, наверное, придется заскочить домой... Вы сегодня до скольких работаете? А завтра со скольких?"

Закончив разговор, Листопадов сокрушенно собрал вещи и поехал за деньгами. Монополисты решили на нем заработать и слупили за каждый катетер полторы оптовые цены.

День закончился истошным криком старшей сестры: "Степанна! Твою!! Мать!!! До каких пор в туалете лужа будет, а?!"

СРЕДА. Санкомната

Оказывается, в нашем отделении есть палата и покруче - одноместный "люкс" с телевизором, холодильником и цветами в вазе. Там лежит какой-то индус, расхаживающий по коридору в чалме и принципиально не столующийся со всеми в общей "харчевне". Кормят здесь, кстати, сносно. Стандартное меню: завтрак - каша со сливочным маслом и чай с сыром; обед - бульон, картошка с курицей, чай; ужин - капелька кабачковой икры и миниатюрный кусочек творожной запеканки. При этом два холодильника в столовой под завязку забиты личными продуктами пациентов. Есть и третий холодильник, но он - в резерве Главного Командования.

Сегодня оперировали Андрюху. Увезли в одиннадцать утра, обратно доставили пол-четвертого. Долго не мог перебраться с тележки на свою кровать, бормоча что-то про Эверест. Причинное место у Андрюхи перевязано, из низа живота антенной торчат две трубки. Как только Андрюха угомонился, в палату ворвался радостный Санек: "Ну вот, все в шоколаде! Диагноз подтвердили. Пойду я до дома, до хаты..."

А потом к операции начали готовить вашего корреспондента. Ксюша вручила мне бритву и отправила в санитарную комнату. За час, потраченный на сбривание растительности на лобке, мошонке, в паху и в верхней части ног, я порезался раз десять. "Ладно, можно считать, что с заданием вы справились", - критически осмотрев результаты моей деятельности, вынесла вердикт Ксюша. И, отняв у меня бритву, за пять минут довершила "уборку растений". А потом поставила мне клизму.

"Минут десять постарайтесь походить, - на прощание напутствовала меня фея в белом халате. - Завтра с утра не пить, не есть".

Балансируя на одной ноге в луже в незакрывающейся кабинке, поминутно стукаясь лбом в дверь, я оценил гнев старшей сестры. А ведь нынче

Степановна, похоже, вообще куда-то запропастилась...

ЧЕТВЕРГ. Операционная.

В палате, положив на тележку, мне сделали укол в ягодицу. Уже в коридоре на ступни надели какие-то теплые резиновые бахилы. Лампа в операционной светила в глаза созвездием из семи солнц: шесть по кругу и одно в центре.

Одной из ассистенток я вручил купленный давеча в местной аптеке за 17 рублей внутривенный катетер. Мне его вбуровили куда-то в предплечье, и в кровеносную систему стал поступать физраствор.

Когда подошедший анестезиолог спросил меня про гепатит и про желтуху, я даже не удивился. Но следующий вопрос заставил напрячься:

- Вы алкоголь принимали?

- Когда? - испуганно уточнил я, вспомнив, что вечером третьего дня сбежал из больницы на общередакционный праздник с фуршетом.

- Вообще!

- Конечно, употреблял, - успокоился я.

- И как?

- Что?

- Много надо?

- Для чего?

- Чтобы хорошо стало!

- Очень мало, - чистосердечно признался я.

- Сейчас проверим! - грозно пообещал врачеватель. - Нашими лекарствами... - И бросил ассистентке: - Димедрол, два реланиума.

Он упомянул еще одно средство, но мне его название было незнакомо. "Сейчас вену пощиплет, надо будет потерпеть", - мелодично прозвенел над ухом прекрасный женский голос. Хирург Дима еще расправлял перед моими глазами темный полог, когда я провалился в Космос.

Посадочная полоса возникла продолговатыми огнями ламп дневного света. Не сразу я сообразил, что лампы мелькают на потолке, а меня везут обратно в палату. Почему-то я сжимал в руке ватку с нашатырем.

Перебравшись в родную кровать, я получил от Димы полый цилиндр от шприца:

- Это чтобы можно было мочиться, - объяснил доктор. - Только приставляйте дырку в повязке как можно глубже к уретре.

В самом деле пора было прогуляться в туалет. О-о-о, а лужа тут, похоже, превратилась в небольшой прудик... Глубже, глубже... И тут вместе с мочой из-под бинтов, пластырей, марли хлынула кровь.

Я поковылял к посту. Перепугавшись, Ксюша завопила: "Срочно в перевязочную и ложись на кровать!" Прибежавшие доктора поцокапи языками: "Ничего, это бывает..." И ловко перевязали мой орган заново.

Но и в палате мне на удалось успокоиться. Пациент Листопадов, которого за его же деньги все утро подвергали экзекуции, радостно сообщил: "А у нас что-то менты под окном делают..." Иван Тимофеевич как самый мобильный сгонял за новостями и принес сногсшибательную весть: индуса обчистили. Пока VIР-больной был на процедурах, из палаты вынесли ноутбук, кошелек, барсетку с документами и мобильник. У персонала брали отпечатки пальцев.

Засыпал я под бормотанье старшей сестры из туалета: "Э-э, да тут дело не в уборке.Сочится-то прямо из унитаза..."

ПЯТНИЦА. Перевязочная

Утром увезли Тимофеича. Вернулся он полный впечатлений:

- Ни фига себе... Из задницы решето сделали! Во-о-от такими иголками стреляют внутрь, к поджелудочной железе. Но самое главное - очко заклеили. Как же мне теперь быть?

На счастье Ивана, тут нагрянул обход. Тимофеич поинтересовался, что ему делать, если захочется на белого коня. "А вы прямо так, с повязкой", -посоветовал эскулап. "Да там все напрочь заклеено!" - возмутился пациент. "Да?" - усомнился лекарь и исследовал проблему визуально. "Действительно... Ну, если захотите, тогда отклейте." "Что значит если! Я уже!" - ускакал больной туда, где плескалось озерцо.

В перевязочной с меня сняли старые намокшие бинты и соорудили новую повязку, наказав на прощание делать ежедневные ванночки из марганцовки и до окончательного заживления перевязываться самостоятельно. "А в понедельник - за выпиской", - приободрил на прощание хирург Дима.

Собрав вещи и пожав руки товарищам по палате, я решил проведать напоследок, как там водоем на кафельном полу. Но увы: на косяке красовалось объявление "Туалет не работает", а дверь недвусмысленно перегородили внушительной тележкой. Пока я изумленно изучал эту новацию, к тележке подошел грустный индус, недоуменно отодвинул ее в сторону и исчез в запретной комнатке. "Так он же по-русски не читает!" - страшная догадка осенила меня, и я уже хотел нырять на выручку брату по разуму. Но этого не потребовалось: со страшным визгом, весь мокрый, он вылетел наружу и, снеся тележку, исчез в дальнем конце коридора.

Из выписного эпикриза истории болезни N 06052: "28.10.04 была выполнена циркумцизио. Гладкий послеоперационный период. Рана заживляется первичным натяжением, швы саморассасывающиеся. Выписывается из отделения в удовлетворительном состоянии. Рекомендовано: поливитамины курсами, ограничение физической нагрузки 2 недели".

P.S. Все персонажи вымышлены. Совпадения их имен, характеров и внешних признаков с реальными лицами чисто случайны и не являются результатом авторского замысла.

***

Советы бывалого пациента мужчинам, которых ЭТО беспокоит

Признаться, что самое ценное, что у вас есть, забарахлило, труднее всего самому себе. Постарайтесь отбросить жалость к себе, любимому, и расписать проблему по пунктам. Так ее легче изложить доктору при первом посещении. А потом находить нужные слова с каждым разом будет уже легче.

Если вмешательство скальпеля неизбежно, заранее запаситесь марганцовкой и стерильными бинтами. Держать в больнице до полного заживления раны вас никто не будет (да это и не нужно), поэтому несколько недель дома вам придется делать перевязки и ванночки из марганцовки самостоятельно.

Разумно захватить с собой в больницу безопасную бритву с парой хороших новых лезвий. А еще лучше сбрить лишнюю растительность дома. Правда, тогда нужно попросить доктора заранее обрисовать на вашем теле операционное поле.

Длительные переезды и слишком сложные дела на послеоперационные недели планировать не стоик помимо того, что затрагиваемый орган сам по себе деликатен, он еще существенно ограничивает скорость перемещения. На обычный путь от подъезда до остановки у вас первое время будет уходить вдвое-втрое больше времени.

Как благодарить лечащего хирурга и медсестер - личное дело каждого. В нашей палате тяжелых лежачих больных не наблюдалось, поэтому этот вопрос не был самым актуальным. Однако расплачиваться только напитками, цветами и конфетами считается дурным тоном: благодарность должна быть подкреплена дензнаками. Тут опять-таки тяжело дать общие рекомендации: в зависимости от степени сложности вмешательства в ваш организм сумма может колебаться от 500 рублей до 3 тысяч долларов.