ГЛАВНОЕ ВСЕ-ТАКИ РОДНАЯ ЗЕМЛЯ

фото Михаила КОЗЛОВСКОГО

- Минтимер Шарипович, как часто вы бываете в родной деревне?

- Не часто, к сожалению. Нас было десять детей. Я девятый. В деревне осталась самая старшая сестра. Ей скоро 85. И муж ее жив. У них шестеро детей. Сестра уже прабабушка. Мы к ним ездим, как в родной дом. А дом, где я родился, где жили родители, старый уже, сейчас мы его восстанавливаем. Сестра обижается, что приезжаем редко. Раз в год получается - заезжаю по пути, иногда с ночевкой, если командировка в какой-нибудь соседний район.

А какие вкусные блины печет сестра! Мои сыновья считают, что лучше нее никто этого делать не умеет. Не знаю, в чем секрет, но ее блины действительно особенные. Так что родное гнездо сохранилось. Родственников столько, что, когда собираемся на свадьбу или юбилей, я уже и в лицо-то не всех знаю. Хотя у меня времени не остается, чтобы участвовать в семейных торжествах. Я иногда новости о родственниках по телевизору узнаю. Вот у племянника дочка стала певицей. Так я об этом узнал, только когда клип увидел с ее участием.

Дети наши больше между собой общаются. Вот говорят, мол, "клан Шаймиева". Я на это всегда отвечаю: а что делать, если нас много, дети учатся нормально, у них многое получается!

- А как встречаете праздники, дни рождения?

- Свой день рождения я не люблю отмечать, и это не каприз. У нас, к сожалению, не было принято отмечать дни рождения... Даже не знаем точных дат рождения наших родителей. Была одна хорошая традиция при папе и маме. Папа любил, чтобы все, кто мог добраться, в воскресенье собирались на обед. Вот это запомнилось. Даже когда я уже работал директором "Сельхозтехники" в другом районе, за сорок пять километров, по воскресеньям с женой и сыновьями обязательно ехал к родителям.

- Кстати, расскажите о своей супруге.

Мы поженились 7 июня 1961 года. И 7 марта следующего года у нас появился первый сын, в 1964-м - второй. А познакомились мы в 1959 году. На пятом курсе я приехал в свой район на преддипломную практику на МТС. Я же инженер-механик по специальности. А Саки на уже работала после техникума в райпотребсоюзе. Я пошел в наш клуб на танцы. Там ее увидел, но сразу к ней не подошел. Сначала все у подруги о ней узнал. Жена до сих пор говорит: мол, ты всего один раз в тот вечер танцевал со мной, а все остальное время - с подругой.

Дня через три после нашего знакомства разговор зашел с отцом: какие планы, куда пойдешь работать, собираешься ли жениться. Отец всегда торопил с женитьбой и меня, и моего брата. Вот он мне рассказывает: есть такая девушка, живет с подругой, обе хорошие, хозяйственные, по утрам рано встают, кур, уток держат. В общем, рассказывает мне о Сакине. Я тогда ничего не сказал папе. Кто его знает, как все сложится? Зато позже папа сам поехал уговаривать старшего брата Сакины (их отец-фронтовик рано умер) дать разрешение на замужество.

Когда я окончил институт, район наш ликвидировали, и Сакина вернулась домой, в Казань. Она к тому времени заочно училась в институте и очень дорожила учебой. Когда я сделал ей предложение, она училась на втором курсе. Сакина решила продолжать учебу. И только после третьего курса мы поженились. Я обещал ей помочь учиться, но чтобы учеба не была в ущерб рождению ребенка. Тогда немыслимо было откладывать рождение ребенка. Советую молодым и сейчас так поступать. Когда она сидела с грудным ребенком, я сдавал за нее даже контрольные работы. Она окончила институт нормально, так что я свое обещание выполнил.

Представьте, у нас даже обручальных колец не было. Как-то на это и внимания не обращали. Мы даже в загс пошли пешком. Не было запоминающихся подарков. За одним исключением - когда меня избрали делегатом комсомольского съезда в 1963 году, я в Москве купил Сакине шелковый костюм. Как он ей понравился, как подошел! Она всю жизнь об этом рассказывает. Она ведь красавица была, чего скрывать...

- Сложно было выбрать профессию?

- На мой выбор повлиял мой отец. Я хотел пойти на юридический. Учился хорошо, хотя золотую медаль мне не дали. Потом уже узнал, что медали давали в ограниченном количестве. Раньше в Министерстве образования перепроверяли экзаменационные работы всех медалистов. Там мне по математике "тройку" поставили за то, что я тригонометрическую задачу решил более сложным путем. Хотя первым с заданием справился. Мне так обидно было. Так что у меня в аттестате были все "пятерки" и одна "тройка".

Я готовился стать юристом, на это была причина. В голодный год отец как председатель колхоза два мешка семенного проса отдал для организации общественного питания тем, кто участвовал в посевной. Раньше строго было - за сто граммов могли посадить. Отца к прокурору таскали все лето. Он высох весь, я переживал. Отца не посадили потому, что в его хозяйстве собрали самый высокий урожай. Но во мне отложилось: тот прокурор не прав, а я буду справедливым прокурором. С тех пор и решил стать юристом.

И вдруг отец приносит районную газету, там написано, что в сельхозинституте открыт механический факультет, где будут готовить главных инженеров для МТС. А для моего отца главный инженер МТС - это все, это бог: он выделяет технику колхозу! Брат комбайнером был, от инженера МТС зависело, какой комбайн он получит. У нас главным инженером Катеев работал. Отец так и сказал: "Пойдешь учиться на Катеева". Я поехал. Вот такой выбор профессии...

Я вот что замечаю - сам давно уже дедушка, а ориентир до сих пор держу на отца. Он был главой семьи, хотя порядок в доме в основном держался на маме. Накормить, одеть, обуть детей - каких трудов стоит, а она должна была делать все это лучше, чем другие, потому что семья всегда была на виду. По татарскому поверью, семейная жизнь удается, если сноха похожа на свекровь. "Килен кайнана туфрагыннан ярала". Я и семейную жизнь строю с оглядкой на отца. Мне повезло с Сакиной. Недолго осталось до нашей золотой свадьбы - как же я с женой не буду советоваться? У женщин ведь своя логика, и не всегда самая плохая.

- Вы давно занимаете ответственные посты в республике. Ваши сыновья выросли, в сущности, в элитной семье. А приходилось ли вам когда-нибудь краснеть за них?

- В жизни бывает всякое, но дети нас никогда не подводили. Особых привилегий за своей семьей я тогда не замечал, и детей специально к чему-то мы не готовили. Жена работала, а у меня всегда была одна привилегия - работать с утра до ночи. Я не думаю, что автоспорт - легкое занятие, тоже надо пахать будь здоров. Наверное, думают о том, чтобы однофамильцы не краснели.

- Что в вашей системе ценностей на первом месте - работа, семья, дети?

- Работа, конечно. Где я, там моя семья. Хотя, когда мне стали предлагать перейти на работу в Москву - и в мою бытность министром, и позже, я не соглашался. Главное все-таки - родная земля. Меня из Татарстана никуда не вытащишь.

- Многие руководители демонстрируют свою религиозность. А вы верующий человек?

- Знаете, это непростой вопрос. Родственники мамы были религиозными людьми, ее брат был, как у нас говорят, неуказным муллой в соседней деревне, старался соблюдать все правила шариата. А мой отец, председатель колхоза, коммунист такой, какими они были в те годы, - настоящий. Двадцать шесть лет руководил колхозом. А ведь дед был середняком, его раскулачили, но не сослали. Вы можете представить себе, чтобы сына кулака избрали первым председателем колхоза? Настолько авторитетным был наш род в деревне.

Отец нас воспитывал настоящими атеистами. Так что мне без особого труда удается соблюдать нейтралитет в религиозных вопросах, что немаловажно в нашей многоконфессиональной республике.

Я считаю, что у каждого человека есть вера, без веры людей не бывает, а с возрастом эта вера только укрепляется. Такова философия жизни. Чем человек старше, тем больше он задумывается о вечном. Мой отец всю жизнь был атеистом, но перед смертью что-то в нем изменилось, он стал соблюдать некоторые обряды.

Сейчас среди мулл в республике я вижу и бывших секретарей по идеологии. Я их не обвиняю. Кто-то по зову души пришел к религии, кто-то ощущал ее влияние с детства. Но я оказался не готовым к этому, мало соблюдаю законы шариата, уразу не держу. Не созрел я и для того, чтобы публично принимать участие в молитвах, да я их и не знаю еще. Ну что я, вид должен показывать? Это нечестно ни перед собой, ни перед Аллахом.

- Что из задуманного остается невыполненным из-за нехватки времени?

- Много у меня невысказанного... Чего только не было во время перестройки! По лезвию мы ведь прошли, я на себе все это почувствовал. Жалею, что никаких дневников не вел. Казалось, пришел вечером - черкни хоть пару строк! Некогда было. Конечно, написать надо, но пока я работаю, это невозможно. Я ведь не допущу, чтобы за меня от моего имени кто-то писал - или ничего не будет написано, или это будет написано мной лично. Это моя принципиальная позиция. Вот, например, миллиардер Арман Хаммер в девяносто два года написал книгу, в каждой строчке - его жизнь. Это настолько ценно! Он написал так, как все было. Люди такого уровня фальши не допускают, у них просто нет такой необходимости, пусть кому-то понравится, кому-то нет. Если уж писать, то именно так - книгу совести. Вот на это надо бы, конечно, найти время.